Приветствую всех любителей автопутешествий и истории родного края. С вами Вячеслав. Сегодняшний мой рассказ будет о музее, подобных которому на территории нашей страны больше не найти. Это бывшая зона строгого режима ВС-389/36 или, по-простонародному, «Пермь-36».
Рассказ об этой поездке выходного дня писался долго и тяжело. Тема сложная, трагичная. Множество историй, правдивых и не очень, переплетаются во взглядах как с той, так и другой стороны колючей проволоки. Но постараюсь абстрагироваться от различных точек зрения и рассказать только о своих впечатлениях непосредственно от посещения музея. Что мы увидели, что услышали, что узнали. Каждый посетитель пусть сам составит свое мнение о нем.
Думаю, многим известно, что в Пермском крае в свое время было немало мест для заключения лишенных свободы граждан. Были зоны общего режима, были строгого и даже особого (об этом чуть ниже).
Одна из таких зон после ее закрытия в 1988 году была преобразована в Музей политических репрессий, создатели которого стремились воспроизвести быт и условия содержания узников, сохранить для истории живое свидетельство борьбы человека за свои права.
Первоначально исправительно-трудовая колония № 36 в деревне Кучино Молотовской области была создана в 1946 году для содержания уголовных элементов. Позже контингент сменился. ИТК-36 стала «специализироваться» на осужденных бывших сотрудниках правоохранительных органов. С 1972 года в колонию стали направлять граждан, попавших в заключение за особо-опасные государственные преступления, к которым в советское время относился не только терроризм, но и «безвинная» по нынешним меркам антисоветская пропаганда.
Наибольшая наполняемость зоны пришлась на 1980 год, год Московской Олимпиады, когда государство постаралось максимально обеспечить тишину и порядок на улицах городов и в умах граждан. Слава богу, коммунистический режим пал. Гласность и «Перестройка» открыли ворота для осужденных по политическим статьям. В 1988 году была расформирована и ВС-389/36, а в 1994 году на ее месте возник Музей политических репрессий, который мы и решили посетить в один из пасмурных летних дней.
Если ехать из Перми, то ваш путь будет лежать по трассе Пемь-Чусовой. Не доезжая до Чусового километров двадцать, увидите указатель направо на крутой отворот к деревне Кучино. Смело двигайтесь по единственной асфальтовой дороге, никуда не сворачивая, пока справа от вас не появится белое двухэтажное здание с надстройкой — бывший штаб колонии. Это и есть музей «Пермь-36». Перед входом имеется парковка на два десятка машин. А единственная дверь, окрашенная казенной голубой краской, подскажет направление вашего движения. Но, оказавшись внутри, не спешите скорей пройти сквозь двойные решетки, а сверните в зал, где находится касса, небольшой сувенирный магазинчик, где можно узнать о ближайшей экскурсии, чтобы к ней присоединиться. Билеты продаются отдельно на территорию строгого режима (150 руб.) и отдельно на территорию особого режима (100 руб.). Экскурсионное обслуживание 100 руб. на человека. Советую не скупиться и взять всё.
С экскурсоводом и ходить интереснее — узнаете больше полезной информации, и вопрос интересующий можете задать. Перед входом на территорию полезно ознакомиться со схемой лагеря, которая расположена на заборе рядом со зданием штаба.
Уже в составе группы мы проходим на территорию зоны строгого режима. Весь периметр места лишения свободы разделен забором еще на две части — рабочую зону и жилую. Осужденные не только сидели на нарах, но и по 8 часов занимались общественно полезным трудом. Раньше это были лесозаготовки. Но переход на строгий режим предусматривает запрет на выход за пределы охраняемой зоны, поэтому позже заключенные трудились в мастерских. Делали тарную дощечку, теплонагревательныне элементы для утюгов и прочее.
Сейчас на промышленной зоне осталось только здание мастерских, в котором расположена экспозиция, посвященная именно периоду послевоенного лесоповала, когда зимой лес заготавливали, весной его сплавляли по Чусовой, а летом-осенью перерабатывали. Можно осмотреть еще остатки кузницы да здание дизель-генераторной подстанции. Перебои с электричеством раньше бывали часто, а освещение и работа охранной сигнализации на зоне должны обеспечиваться в первую очередь.
На границе промышленной зоны можно посмотреть заборы, в четыре ряда окружавшие территорию. По словам гида, это было сделано в связи с тем, что сотрудники органов, отбывавшие наказание, хорошо знали способы и средства охраны исправительно-трудовых учреждений. Для них смонтирована усиленная система охраны, не имевшая аналогов в других ИТУ. Впрочем знания гида меня несколько смутили, т.к. она не смогла сказать, были ли попытки побега, зато с ужасом рассказала о применявшемся МЗП (мало заметном препятствии) из колец тонкой проволоки, в которых человек мог запутаться и задохнуться. Якобы, такого изуверского заграждения нигде больше не применялось. Не знаю как в ИТУ, но я своими руками устанавливал МЗП на рубеже инженерно-технических средств охраны государственной границы в далеком 1991 году и ничего в нем изуверского не нашел. Эффективно — бесспорно. Но не смертельно.
Через досмотровый пункт переходим на территорию жилой зоны, где когда-то находилось четыре жилых барака, каждый на 200-250 человек, столовая-клуб, баня. Сейчас остался только один барак, приспособленный под музейные экспозиции, да административные помещения. Здесь же находится знаменитая «аллея свободы», высаженная вдоль дорожки еще лет 50 назад. Вообще на территории зоны никакая растительность не допускалась, чтобы обеспечить ее сплошной просмотр, но тут было сделано исключение, вероятно связанное с особым статусом заключенных — бывших сотрудников органов. Аллея сохранилась, и сейчас на ней растут уже огромные деревья.
Три барака из четырех снесены, остались только фундаменты. В уцелевший можно зайти, увидеть его внутреннее устройство. Все помещение разделялось еще на четыре комнаты-казармы поменьше размером, с тамбуром, сушилкой-раздевалкой, каптеркой. Но только в одной комнате можно увидеть реконструкцию деревянных нар, железные койки, тумбочки. Остальные приспособлены под различные тематические экспозиции. В казарме меня удивили приступочки, для того чтобы забираться на второй ярус. В армии все также, только приступочек не бывает.
В остальных помещениях барака, как я уже сказал, находятся материалы выставок, посвященных системе лагерей Советского Союза. Начиная с Соловецкого лагеря особого назначения и заканчивая периодом развала СССР.
Не знаю почему, но особого впечатления, трепета на меня эти экспозиции не произвели. Может быть, потому что мало подлинных экспонатов — или копии, или современные реконструкции. А может быть, потому что почувствовалась какая-то их оторванность от данного места. Рассказывается о лагерях на Соловках и Колыме, о великих стройках первых пятилеток, о системе ГУЛАГ в целом. Но мало информации о конкретном лагере «Пермь-36». Кто здесь отбывал наказание, как и за что. Историю любого украинского националиста-бандеровца можно повернуть по разному. Для кого-то он бандит и преступник, а для кого-то борец за свободу и независимость.
Есть на территории жилой зоны еще один домик, стоящий особняком за забором из колючей проволоки. Это штрафной изолятор, сокращенно ШИЗО, куда помещали нарушителей внутреннего режима колонии.
Внутри несколько маленьких камер с толстыми железными дверями. В каждой двухярусные деревянные нары, которые в дневное время пристегивали к стене, стол и бетонные тумбы для сидения. Стены покрыты цементной «шубой», затруднявшей возможность перестукиваться с соседями. Рядом помещение с оборудованными рабочими местами. Даже в ШИЗО заключенные обязаны были трудиться.
Осмотрев штрафной изолятор, мы возвращаемся к зданию штаба колонии. Там вниманию посетителей предлагаются комнаты для свиданий заключенных со своими родственниками. Есть просто помещения с перегородкой и местом для надзирателя, а есть комнаты с кроватями, в которых супругам разрешалось раз в году провести трое суток вместе. Тоже под запором и бдительной охраной.
Но на этом посещение музея «Пермь-36» не заканчивается. Уникальность данного исправительно-трудового учреждения в том, что в его состав входила еще одна, отдельно расположенная зона — особого режима. Ее осмотр также предлагается гостям музея.
На заборе около штаба можно увидеть схему, на которой изображено всего одно здание, охранявшееся с особым усердием. Что же за злодеев в нем содержали?
Чтобы добраться до зоны особого режима, необходимо пройти метров пятьсот дальше вдоль дороги и свернуть к белому высокому забору, за которым виднеется крыша какого-то здания, напоминающего овощехранилище.
Сразу за воротами вы окажетесь в досмотровой зоне между двумя заборами. Заключенных привозили на автозаке, и здесь его подвергали тщательному досмотру. Сохранилась даже бетонная яма для осмотра машины снизу. Сам автомобиль, кстати, тоже можно увидеть недалеко под навесом. Восстановленный в мастерской «Ретро-Гараж» видавший виды ГАЗ-52 сверкает новенькой краской.
А на территории зоны особого режима кроме одного длинного барака да прилепившейся к нему котельной ничего нет. Заключенные годами практически не покидали его стен. Вся их жизнь проходила взаперти. Камеры одно- и двух-местные. Такие же рабочие места для общественно-полезного труда. Душевая. Есть даже свой штрафной изолятор — каменный мешок без окон. Впечатляют небольшие дворики в которых заключенные обязаны были ежедневно «гулять» по одному часу в любую погоду. Колодец два на два метра, стены которого обшиты листами железа. А сверху то самое «небо в клеточку», что вы могли увидеть в начале статьи.
Кто же был узниками зоны особого режима? О некоторых из них можно узнать со стендов, размещенных на стенах коридора.
С фотографий на вас смотрят лица людей, о которых современный россиянин практически не слышал. Олесь Бердник, Леонид Бородин, Николай Браун, Владимир Буковский, Балис Гаяускас, Егор Давыдов, Сергей Ковалёв, Олег Воробьев, Михаил Кукобака, Левко Лукьяненко, Валерий Марченко (погиб в заключении), Юрий Орлов, Василь Стус (погиб в заключении), Натан Щаранский, Глеб Якунин. Вот далеко не полный перечень.
Русские, украинцы, латыши. Всех их объединила жажда свободы, стремление освободить свою страну от тоталитарного режима. В чем же их обвиняли? В государственном перевороте? Нет. В подготовке покушения на жизнь генсека? Тоже нет. Большинству инкриминировалась антисоветская агитация и пропаганда, распространение самиздатовской литературы. Вот за такие вещи советская власть давала десять лет особого режима! Только в декабре 1988 года (кажется, совсем недавно) последний заключенный покинул эти стены. Поспешим на выход и мы.
Что можно сказать подводя итог нашему посещению музея политических репрессий «Пермь-36»? Я бы разделил его на две части. Само название музея предполагает рассказ о политических заключенных. И с этим тесно связано посещение зоны особого режима. Именно там отбывали свой срок вольнодумцы и непокорные противники советского режима. Хотелось бы более подробно узнать о каждом из них. Увидеть в камерах не голые стены, а предметы обстановки. Может быть, манекены заключенных и охранников. Простор для визуализации велик.
А зона особого режима представляет вашему вниманию условия содержания обычных российских заключенных. Думаю, что в действующих сейчас исправительно-трудовых учреждениях порядки не сильно изменились. И лучше на это взглянуть в качестве экскурсанта, а не заключенного. Ведь, как говорится: «От сумы да от тюрьмы не зарекаются».
Не смотря на все пертурбации и изменения, которые сотрясают руководство музея «Пермь-36» последние годы, нужно сказать большое человеческое спасибо его организаторам за сохранение такого интересного объекта нашего прошлого. Для каждого воспитанного человека его посещение обязательно. Это повод покопаться в Википедии и узнать много новых интересных фактов из истории родного края.